Абсолютное оружие - Страница 249

249

– Форбс честен, расторопен, прямодушен, простоват. Унаследовал отжившие предрассудки в виде старинных традиций. Сами знаете, у выходцев из Горной Джорджии сохранился целый арсенал местных обычаев. Эти обычаи всесторонне изучены антропологами островов Самоа и Фиджи. Вам не доводилось читать «Достижение совершеннолетия в Джорджии» или «Народные обычаи Горной Джорджии»?

– Времени не остается на такое чтение, – проворчал Свен. – У меня с кораблем хлопот по горло, не хватало еще вникать в психологию каждого члена команды.

– Да, пожалуй, кэп, – сказал доктор. – Хотя эти книги есть в судовой библиотеке, вдруг вам вздумается полистать. Ума не приложу, чем тут помочь. Процесс переориентации долог. К тому же я терапевт, а не психиатр. Есть во Вселенной раса, с представителями которой Форбса никто не принудит служить, поскольку они вызывают в нем прилив первозданной расовой ненависти. По нелепой случайности ваш новенький принадлежит именно к этой расе.

– Оставлю Форбса в порту, – внезапно решил капитан. – С рацией справится офицер связи. А Форбс пускай садится на любой другой звездолет и отправляется к себе в Джорджию.

– Не советовал бы.

– Почему же?

– Форбс – любимец команды. Все осуждают его за дурацкое упрямство, но, если он не пойдет вместе со всеми в рейс, на борту воцарится уныние.

– Опять незадача. – Свен задумался. – Опасно, крайне опасно. Но, черт побери, не могу же я оставить в порту новичка! Да и не желаю! Кто здесь, в конце концов, главный – я или Форбс?

– Вопрос чрезвычайно интересен, – подхватил Абу-Факих и поспешно увернулся от бокала, которым запустил в него разъяренный капитан.

Свен отправился в судовую библиотеку, где перелистал «Достижение совершеннолетия в Джорджии» и «Народные обычаи в Горной Джорджии». От этого ему легче не стало. С секунду поразмыслив, он бросил взгляд на часы. Два часа до старта! Чуть ли не бегом капитан устремился в штурманскую рубку.

В рубке единовластно распоряжался венерианин Рт'крыс. Он стоял на табуретке, разглядывая какие-то вспомогательные приборы. Тремя руками он сжимал секстант, а ногой – самой ловкой конечностью – протирал зеркала. При виде Свена венерианин из уважения к начальству окрасился в коричнево-оранжевые тона, после чего вновь обрел повседневный зеленый цвет.

– Как дела? – спросил Свен.

– Нормально, – ответил Рт'крыс. – Если, конечно, не считать истории с Форбсом.

Он пользовался карманным звукоусилителем, поскольку голосовые связки у венериан отсутствуют. Первые модели таких усилителей резали слух и отдавали металлическим звоном; однако с тех пор их усовершенствовали, и ныне типичные «голоса» венериан звучат как мягкий вкрадчивый шепот.

– О Форбсе-то я и зашел посоветоваться, – признался капитан. – Ты ведь не землянин. Если на то пошло, даже не гуманоид. Я и подумал: вдруг тебя осенит свежая идея. Вдруг я что-нибудь упустил.

Помолчав, Рт'крыс посерел: это был цвет нерешительности.

– Боюсь, от меня вам маловато будет пользы, капитан Свен. У нас на Венере никогда не было расовых проблем. Разве что вы усматриваете некую аналогию с положением саларды…

– Не совсем, – перебил Свен. – Там религиозный уклон.

– К сожалению, больше ничего в голову не приходит. А вы не пробовали образумить Форбса?

– Нет, но ведь все остальные пробовали.

– У вас должно лучше получиться, капитан. Вы – носитель символа власти, вам удастся вытеснить из Форбсова сознания отцовский символ. А заполучив такое преимущество, внушите Форбсу, какова истинная подоплека его эмоциональной реакции.

– У расовой вражды не бывает никакой подоплеки.

– Это с точки зрения формальной логики. А вот если оперировать общечеловеческими понятиями, то удастся отыскать и саму подоплеку, и решение проблемы. Постарайтесь выяснить, чего именно боится Форбс. Быть может, поставленный лицом к лицу с собственными мотивами, он опомнится.

– Учту твои советы, – с сарказмом, который не дошел до венерианина, поблагодарил Свен.

Прозвучал условный звонок внутреннего коммутатора: старший помощник вызывал капитана.

– Капитан! Диспетчер запрашивает, стартуем ли мы по расписанию.

– Стартуем, – сказал Свен. – Готовить корабль. – И положил трубку.

Рт'крыс залился пунцовым окрасом. У венериан это все равно что у землян – приподнятые брови.

– И так и так скверно, черт бы побрал все на свете! – проговорил Свен. – Спасибо, что дал хоть какой-то совет. Теперь примусь за Форбса.

– А кстати, – остановил капитана Рт'крыс, – он-то к какой расе принадлежит?

– Кто именно?

– Новенький, тот, с кем не желает служить Форбс.

– Я почем знаю? – неожиданно взорвался Свен. – По-твоему, мне на мостике только и дел, что зазубривать расовую принадлежность новеньких?

– А ведь это может иметь решающее значение.

– С какой стати? Допустим, Форбсу не угодно служить с монголом или с пакистанцем, ньюйоркцем или марсианином. Велика ли разница, на какой именно расе зациклился больной, незрелый мозг?

– Всего наилучшего, капитан Свен, – пожелал Рт'крыс вдогонку.

Представ на мостике перед капитаном, Джеймс Форбс откозырял, хотя на корабле у Свена подобные формальности не соблюдались. Радист вытянулся по стойке «смирно». Это был высокий стройный юноша с взъерошенной шевелюрой и фарфорово-белой, усыпанной веснушками кожей. Все черты его лица свидетельствовали о податливости, уступчивости, обходительности. Решительно все… кроме глаз – темно-синих, глядящих в упор на собеседника.

Свен растерялся, не зная, с чего начать. Но первым заговорил Форбс.

249