Абсолютное оружие - Страница 114

114

– Так что же, капитан, отдел розыска убийц вы прикрываете? – спросил Селтрикс.

– Ну нет. Оставлю костяк, сперва поглядим, как эти птички будут справляться.

– Ха, костяк. Вот смех, – сказал Селтрикс.

– Ясно, оставлю, – повторил капитан. – Сколько-то людей мне понадобится. Похоже, эти птицы могут остановить не всякого убийцу.

– Что ж так?

– У некоторых убийц мозги не испускают таких волн, – пояснил капитан, пытаясь припомнить, что говорилось в газетной статье. – Или, может, у них железы не так работают, или вроде этого.

– Так это их, что ли, птицам не остановить? – из профессионального интереса полюбопытствовал Селтрикс.

– Не знаю. Но я слыхал, эти чертовы птички устроены так, что скоро они всех убийц переловят.

– Как же это?

– Они учатся. Сами страж-птицы. Прямо как люди.

– Вы что, за дурака меня считаете?

– Вовсе нет.

– Ладно, – сказал Селтрикс. – А свой пугач я смазывать не перестану. На всякий пожарный случай. Не больно я доверяю ученой братии.

– Вот это правильно.

– Птиц каких-то выдумали!

И Селтрикс презрительно фыркнул.

Страж-птица взмыла над городом, медленно описывая плавную дугу. Алюминиевое тело поблескивало в лучах утреннего солнца, на недвижных крыльях играли огоньки. Она парила безмолвно.

Безмолвно, но все органы чувств начеку. Встроенная аппаратура подсказывала страж-птице, где она находится, направляла ее полет по широкой кривой наблюдения и поиска. Ее глаза и уши действовали как единое целое, выискивали, выслеживали.

И вот что-то случилось! С молниеносной быстротой электронные органы чувств уловили некий сигнал. Сопоставляющий аппарат исследовал его, сверил с электрическими и химическими данными, заложенными в блоках памяти. Щелкнуло реле.

Страж-птица по спирали помчалась вниз, к той точке, откуда, все усиливаясь, исходил сигнал. Она чуяла выделения неких желез, ощущала необычную волну мозгового излучения.

В полной готовности, во всеоружии описывала она круги, отсвечивая в ярких солнечных лучах.

Динелли не заметил страж-птицы, он был поглощен другим. Вскинув револьвер, он жалкими глазами уставился на хозяина бакалейной лавки.

– Не подходи!

– Ах ты, щенок! – рослый бакалейщик шагнул ближе. – Обокрасть меня вздумал? Да я тебе все кости переломаю!

Бакалейщик был то ли дурак, то ли храбрец – нимало не опасаясь револьвера, он надвигался на воришку.

– Ладно же! – выкрикнул насмерть перепуганный Динелли. – Получай, кровопийца…

Электрический разряд ударил ему в спину. Выстрелом раскидало завтрак, приготовленный на подносе.

– Что за черт? – изумился бакалейщик, тараща глаза на оглушенного вора, свалившегося к его ногам. Потом заметил серебряный блеск крыльев. – Ах, чтоб мне провалиться! Птички-то действуют!

Он смотрел вслед серебряным крыльям, пока они не растворились в синеве. Потом позвонил в полицию.

Страж-птица уже вновь описывала кривую и наблюдала. Ее мыслящий центр сопоставлял новые сведения, которые она узнала об убийстве. Некоторые из них были ей прежде неизвестны.

Эта новая информация мгновенно передалась всем другим страж-птицам, а их информация передалась ей.

Страж-птицы непрерывно обменивались новыми сведениями, методами, определениями.

Теперь, когда страж-птицы сходили с конвейера непрерывным потоком, Гелсен позволил себе вздохнуть с облегчением. Работа идет полным ходом, завод так и гудит. Заказы выполняются без задержки, прежде всего для крупнейших городов, а там доходит черед и до мелких городишек и поселков.

– Все идет как по маслу, шеф, – доложил с порога Макинтайр: он только что закончил обычный обход.

– Отлично. Присядьте.

Инженер грузно опустился на стул, закурил сигарету.

– Мы уже немало времени занимаемся этим делом, – заметил Гелсен, не зная, с чего начать.

– Верно, – согласился Макинтайр.

Он откинулся на спинку стула и глубоко затянулся. Он был одним из тех инженеров, которые наблюдали за созданием первой страж-птицы. С тех пор прошло шесть лет. Все это время Макинтайр работал у Гелсена, и они стали друзьями.

– Вот что я хотел спросить… – Гелсен запнулся. Никак не удавалось выразить то, что было на уме. Вместо этого он спросил: – Послушайте, Мак, что вы думаете о страж-птицах?

– Я-то? – Инженер усмехнулся. С того часа, как зародился первоначальный замысел, Макинтайр был неразлучен со страж-птицей во сне и наяву, за обедом и за ужином. Ему и в голову не приходило как-то определять свое к ней отношение. – Да что, замечательная штука.

– Я не о том, – сказал Гелсен. Наконец-то он догадался, чего ему не хватало: чтобы хоть кто-то его понял. – Я хочу сказать, вам не кажется, что это опасно, когда машина думает?

– Да нет, шеф. А почему вы спрашиваете?

– Слушайте, я не ученый и не инженер. Мое дело подсчитать издержки и сбыть продукцию, а какова она – это уж ваша забота. Но я человек простой, и, честно говоря, страж-птица начинает меня пугать.

– Пугаться нечего.

– Не нравится мне это обучающееся устройство.

– Ну почему же? – Макинтайр снова усмехнулся. – А, понимаю. Так многие рассуждают, шеф: вы боитесь, вдруг ваши машинки проснутся и скажут – а чем это мы занимаемся? Давайте лучше править миром! Так, что ли?

– Пожалуй, вроде этого, – признался Гелсен.

– Ничего такого не случится, – заверил Макинтайр. – Страж-птица – машинка сложная, верно, но Массачусетсcкий Электронный вычислитель куда сложнее. И все-таки у него нет разума.

– Да, но страж-птицы умеют учиться.

– Ну конечно. И все новые вычислительные машины тоже умеют. Так что же, по-вашему, они вступят в сговор со страж-птицами?

114